1,796 просмотров за всё время, 1 просмотров сегодня
Ознакомившись с вашим письмом, где вы просите рассмотреть несколько снов Декарта, первое, что я испытал, было впечатление тревоги, ибо работать над сновидениями, не имея возможности получить от самого сновидца указаний на отношения, которые могут их связывать одно с другим или с внешним миром, – а именно так обстоит дело со снами исторических персонажей – значит обречь себя на весьма скромные результаты[1]. Потом, правда, задача представилась мне более легкой, нежели я подумал сначала; тем не менее, полагаю, что плоды моих изысканий покажутся вам намного менее значительными, нежели вы могли надеяться.
Сны нашего философа относятся к разряду тех, что называют «сны свыше» (Träume von oben), то есть это образования идей, которые могли бы сложиться как в состоянии бодрствования, так и в состоянии сна, и содержание которых лишь в некоторых отношениях восходят к довольно глубоким душевным состояниям. Вот почему такие сновидения чаще всего представляют содержание в абстрактной, поэтической или символической формах.
Анализ сновидений такого рода чаще всего приводит нас к следующему положению: мы не можем понять сна; но сновидец – или пациент – способен его истолковать сразу и без всякого труда, поскольку содержание сна весьма близко к его сознательной мысли. Остаются, конечно, какие-то части сна, о которых сновидец не знает, что сказать: как раз эти части относятся к бессознательному и они во многих отношениях являются самыми интересными.
В лучшем случае это бессознательное объясняют, опираясь на те идеи, которые добавляет сам сновидец.
Такой способ судить о «снах свыше» (и этот термин следует понимать в психологическом, а не в мистическом смысле) следует применять в случае снов Декарта. Наш философ сам их истолковывает, и, в соответствии правилами толкования сновидений, мы должны принять его объяснение, но следует добавить, что мы не располагаем голосом, который повел бы нас дальше.
В соответствии с его объяснением мы скажем, что помехи, препятствующие ему свободно передвигаться, нам достоверно известны: это представление во сне какого-то внутреннего конфликта. Левая сторона отвечает за представление греха и зла, а ветер – за представление «злого гения» (animus).
Естественно, что различные люди, которые появляются во сне, не могут быть идентифицированы нами, хотя, если бы расспросить Декарта, он не преминул бы их идентифицировать. Что до различных странных элементов, впрочем, малочисленных и почти нелепых, например, «дыни из заморской страны» и гравюр, они остаются без объяснения.
В отношении «дыни» сновидцу пришла идея (весьма оригинальная), что она выражает прелести одиночества, но представленные через чисто человеческие заботы. Конечно же, это не так, но некая ассоциация идей могла бы вывести нас на путь точного объяснения. В связи с его греховным состоянием такая ассоциация могла бы выражать некое сексуальное представление, которое могло бы занимать воображение одинокого молодого человека.
По поводу портретов Декарт не дает никаких объяснений.
Примечания
[1] Freud S. Lettre à Maxime Leroy sur un rêve de Descartes // Œuvres complètes – psychanalyse – vol. XVIII : 1926–1930. Paris : PUF, 2015. Р. 235–236. Пер. с франц. С. Л. Фокина.
© С. Л. Фокин, 2020
